38 
Мне отчаянно не хотелось, чтоб он уходил, и я заколебалась, не зная, что ответить. Он истолковал мое молчание как отказ.
— Ну хорошо, я уйду. Но завтра вечером мы будем вместе, и тогда ты меня уже выставить не сможешь. Надеюсь, отговорок у тебя больше не останется.
Он поцеловал меня коротким злым поцелуем и стремительно выскочил из дома. Я же только вздохнула. Ни Георгий, ни Роман в такой ситуации бы не ушли. Для них мое молчание всегда было знаком согласия.
Я достала телефон и набрала хорошо знакомый мне номер Георгия. Ответил он мне не сразу. Я знала, что он с опаской относится к незнакомым номерам. Но вот отчужденно прозвучало:
— Слушаю.
Я суховато поздоровалась, не называя себя. Он тут же меня узнал и обрадовано воскликнул:
— Рита! Наконец-то!
Но я тут же потушила его радость:
— Нам нужно встретиться и поговорить. О разводе.
Георгий ответил уже с нескрываемой печалью:
— Ты все-таки хочешь развестись? Я так надеялся, что ты передумаешь. Решила остаться с Прониным?
— Нет. И не думала.
Мне показалось, что в его голосе прозвучало настоящее облегчение.
— Ладно. Где встретимся?
— Завтра, в двенадцать, в Пореченске.
Он немного помолчал, что-то обдумывая.
— Хорошо, договорились.
Я отключилась. Похоже, Георгия раздражал сам факт своего проигрыша Пронину, и я здесь была ни при чем. Вздумай я вернуться к нему, он испытал бы гордость от одержанной над соперником победы, а не радость от возвратившейся любви.
Телефон Романа я не знала, да он мне был ни к чему. Наверняка все телефоны Георгия прослушиваются, и Пронин уже знает о нашей намечавшейся на завтра встрече. Лишь бы он не вздумал перехватить меня на подъезде к Пореченск. Но это казалось мне маловероятным.
На следующий день я на всякий случай пошла прощаться с моими бабульками. Никогда не знаешь, что тебя ждет впереди. Они, как и прежде, сидели в домике бабы Нюры за просмотром очередной серии душещипательного сериала.
Выслушав, посочувствовали мне, остерегли от ненадежной дороги и посоветовали ехать не по ней, а по стерне. Потом баба Нюра с трепетом в голосе спросила, не забыла ли я про телевизор. Но я ответила, что оставляю его их дружной троице, и бабульки заметно воспряли духом.
Едва выехав на поле, поняла, как они были правы: если невспаханное, прихваченное замерзшей стерней поле еще кое-как держало мою маленькую верткую машинку, то на разбитой грузовиками дороге я утонула бы точно. И никакими силами не смогла бы выбраться сама. Пришлось бы опять звонить Семену с просьбой о помощи, а этого я не хотела. Он наверняка бы увязался за мной, а мне все свои проблемы необходимо было решить самой, чтобы научиться наконец себя уважать.
Но вот показалась крыша моего дома и я медленно подъехала к воротам. Они тут же распахнулись, и я заехала во двор. Георгий закрыл за мной ворота и подождал, пока я выберусь из машины. Тоскливым взглядом окинул меня с ног до головы и взмахом руки показал на дверь.
Войдя в дом, я удивилась. Внутри был сделан добротный ремонт, стены оштукатурены и покрашены, окна тоже стояли новые, причем точь-в-точь как старые, с такими же узорными переплетами.
— Ты сделал ремонт? Зачем?
Он пожал плечами.
— Ну, кто-то же должен был это сделать. Ты начала, я доделал.
Я вспомнила, что в прошлом году сбежала отсюда, бросив ремонт на полдороге. Я скованно его поблагодарила, он отрицательно взмахнул рукой, не принимая благодарности.
Мы прошли в кухню, где были наклеены новые обои, почти повторяющие рисунок прежних. Я вздохнула, не в силах вынырнуть из затягивающей меня благостной атмосферы старого дома. Не хотелось ни спорить, ни ругаться. Бабушка никогда ни на кого не повышала голос, и мне не хотелось вызвать ее неодобрения. Даже сейчас, когда ее уже не было. Похоже, что для выяснения отношений я неправильно выбрала место.
Первым начал Георгий.
— Итак, ты хочешь развестись?
Я расправила плечи и подтвердила:
— Да. И как можно скорей.
Георгий хотел что-то возразить, но тут дверь распахнулась и на пороге возник Пронин. К моему удовольствию, он был один. Мило улыбнувшись, я пригласила:
— Заходи, Роман, не стесняйся. Я как раз хотела с тобой поговорить. Как удобно, что тебя никогда не надо звать. Ты приходишь сам.
Приготовившийся к свирепому выяснению отношений Пронин сразу скис. Но в присутствии соперника постарался не терять присущей ему гонористости.
38 
