Капец
54 
— Но он был завсегдатаем вашего местного паба.
Сомс рассмеялся:
— Ежели с неделю будешь каждый день заскакивать в «Кросс киз» пропустить пинту, ты еще не станешь, это, завсегдатаем. В наших краях не так, зарубите себе на носу.
— Тем не менее, — упорствовал Бэнкс, — за это время вы могли успеть хотя бы перемолвиться с ним несколькими словами, разве не так?
— Может, и так. Но я-то с этими, из коттеджей, особо не знаюсь.
— Почему?
— Чего тут непонятного? Эти чертовы лондонцы являются сюда, скупают жилье, цены растут, а сами-то они что делают? Сидят в своих шикарных квартирах в Кенсингтоне и, это, считают прибыль — вот что они делают.
— Зато в Долины стекаются туристы, мистер Сомс, — объяснил Бэнкс. — Они здесь тратят деньги.
— Ну да. Для всяких лавочников это, может, и хорошо, — не унимался Сомс. — Но нам, фермерам, от этого никакого проку, верно? Все вечно топчутся на нашей земле днем и ночью, губят отличную траву, на ней бы пасти и пасти.
Судя по тому, что доводилось слышать Бэнксу, фермерам вообще ничего никогда не приносило пользы. Он знал, что жизнь у них тяжелая, но он чувствовал при этом, что их бы, возможно, больше уважали, если бы они поменьше ныли и жаловались — если не на законы Евросоюза и не по поводу права ходить по их тропинкам, то по какому-нибудь другому поводу. Конечно, всего несколько лет назад Долины понесли огромный ущерб из-за ящура, но при этом пострадали не только фермеры, которым, между прочим, выплатили приличную компенсацию. Удар тогда ощутили на себе и здешние мелкие предприниматели, особенно сдающие внаем «комнату плюс завтрак», а также кафе, чайные, пабы, магазины туристического снаряжения, владельцы мест на рынке. А ведь им-то никто не платил компенсаций. Бэнксу было известно, что в здешних краях вспышка заболевания довела до самоубийства не одного разоренного предпринимателя. Не то чтобы он не сочувствовал фермерам, просто часто казалось, что они считают себя единственными, у кого есть какие-то права или реальные основания для жалоб; к тому же они настолько остро сочувствовали себе сами, что сочувствие, поступающее из других источников, уже казалось излишним. Впрочем, Бэнкс знал, что по этой зыбкой почве надо ступать осторожно.
— Я понимаю, что тут есть свои проблемы, — согласился он, — но убийством жителей коттеджей ее не решить.
— По-вашему, так и вышло?
— Я не знаю, как вышло, — заметил Бэнкс.
Келли вернулась с чаем и, подав его отцу, снова прислонилась к дверному косяку, грызя ноготь.
— Никто в наших краях не стал бы убивать этого парня, вы уж мне поверьте, — заявил Сомс.
— Откуда вы знаете?
— Потому что у нас тут, почитай, все с вами согласятся насчет пришлых. КК гребет денежки на всяких отпускниках, да и почти все наши — тоже. Ну да, мы любим иногда, это, отвести душу, побраниться, такой уж народ у нас в Долинах. У нас есть, это, своя гордость. Но никто не станет убивать мужика, который просто занимается своими делами и от которого, это, никому никакого вреда.
— Такое у вас сложилось впечатление о Нике Барбере?
— Я ж говорю, я его и не видал толком, а когда видал, мне казалось, что он безобидный. Не трепач, не надутый, как многие такие. А мы ведь и надутых не убивали.
— Когда в пятницу вы вернулись домой, чтобы проверить конфорку, вы не заметили чего-то необычного?
— Нет, — ответил Сомс. — По дороге мне попалась пара машин — это ж было как раз перед тем, как вырубили свет, — парочка, не больше. Погодка-то была та еще, и почти все, ежели был выбор, оставались, это, дома.
— Вы тогда не заметили никого возле коттеджа, где остановился Ник Барбер?
— Нет, но я, это, живу по другой дороге, так что я бы все равно не увидал.
— А вы, Келли? — обратился к ней Бэнкс.
— Я все время была в пабе, работала, — ответила Келли. — Ни разу не выходила. Можете спросить у КК.
— А какого мнения вы о Нике Барбере?
Конечно, он ступил на опасную почву, и Келли, похоже, еще больше разволновалась. Она не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Впрочем, Бэнкс за нее не беспокоился. Неизвестно, как пойдет их беседа, но вообще-то Бэнкс хотел, не выдавая секрета девушки, понаблюдать за Келвином: не проскользнет ли хотя бы намек на то, что тот знал о происходящем между его созревшей дочерью и Ником Барбером?
— Трудно так сразу-то сказать, — ответила Келли. — С виду он был приятный, вот и папа говорит. Он никогда особенно не болтал, вот и все. — Она изучала свои ногти.
54 
