46 
Мандельштам (Повернувшись вполоборота и «Я к смерти готов»)
Вс. К<нязев> («палевый локон»), («поцелуйные плечи»)
Мейерхольд Арлекин – дьявол см. «О театре», стр…
Стравинский Петрушкина маска, пляска кучеров, барабан…
Библия – Мамврийский дуб, долина Иосафата, ковчег завета, содомские Лоты
Античн<ость> Гекубы, Кассандры, Софокл, ресницы Антиноя и музыка все время.
* * *
<43> И наконец произошло нечто невероятное: оказалось возможным раззеркалить ее, во всяком случае по одной линии. Так возникло «лирическое отступление» в Эпилоге и заполнились точечные строфы «Решки». Стала ли она понятнее, – не думаю! – Осмысленнее – вероятно.
Но по тому высокому счету (выше политики и всего…) помочь ей все равно невозможно. Где-то в моих прозаических заметках мелькают какие-то лучи – не более.
* * *
<44> «Чем больше вы ее объясняете, тем [больше] меньше я ее [не] понимаю» (Из беседы о «Триптихе»)
Под Кедром
Хороший эпиграф, например, к «Решке» и главное – русский. Все поймут!
* * *
<45> Там же присутствовал «заповедный кедр», [пришедший посмотреть] подошедший взглянуть – что происходит из гулких и страшных недр моей поэмы, «где больше нет меня».
* * *
<46> Оставить ее одну уже не было опасно, но остаться без нее казалось просто невозможным.
* * *
<47> Кто-то (лето 62 г.) предположил, что поэма не всем понятна из-за своей аристократичности.
ЕЩЕ О ПОЭМЕ
<48> С 7 января 1963. Рождество
…и кажется, я все же заземлила ее самым неожиданным образом – интермедией. (Фонтанный грот, которого давно нет. Белый зеркальный зал – бал). Шапка «Решки» – это арка, составленная из двух частей. Там звучит отдаленно, но чисто – Реквием. И все это в 1941 г.
* * *
<49> Поджиоли пишет, что у Ахм<атовой> только голос «fiancée, bridée[68] и возлюбленной», когда [потом] уже давно (в 1935—40) [является] существ<ует> «Реквием», где достаточно громко звучит голос матери и сестры.[69] Ахм<атова> в течение десятилетий считается чуть ли не миниатюристкой – затем 22 года пишет свой огромный, похожий на траурную трагическую симфонию – Триптих. (Чтобы поделиться с читателем моим горем и показать, как глубока и безвыходна западня, в которую я попал, приведу несколько высказываний о поэме.)
Чук<овский> – [мастер] шедевр исторической живописи.
Шкл<овский>: – трагедия совести.
Шток: объяснение, отчего произошла Революция.
Фил<иппов>: – Ветер канунов.
Пастернак: Фигура «Русской» (Ах, вы сени, мои сени), – раскинув руки и вперед… (лирика), другая фигура – с платочком, прячась за ним и отступая. Добин[70]
А все тот же таинственный голос почти из будущего говорящий, как подобает о стихах (из-за поворота) объясняет: «Если перв<ая> строка…
и все исходит из стиха: «До смешного близка развязка».
ЭрГэ ищет и находит ее корни в классической русской литературе. (Пушкин – «Пиковая дама». Гоголь… Достоевский – «Бесы» и вообще тянет к бесам, не замечая петербургской гофманианы и западные корни, напр., «Dis aliter visum»[71] Браунинга и «Эл<ьсинорских> террас парапет» Paul Valery.)
Некто Ч<апский> в Ташкенте церемонно становится на одно колено, целует руки и говорит: «Вы – последний поэт Европы» (1942 г.)
А некто из зазеркалия (Фонтанный Дом): «Это реквием по всей Европе» (1946).
Jean Blot в 1962. («Прошлое и настоящее судят друг друга и обоюдно выносят друг другу приговор».)
Берковский (Комарово, 1962 г.) видит в ней танец – она вся движение и музыка.
Жирмунский: «Поэма без Героя» – это исполненная мечта символистов, это то, что они проповедовали в теории, но когда начинали творить, то никогда не могли осуществить. (Магия)
Гинзб<ург> считает это же запрещен<ным> приемом.
Итак, вы видите, что когда говоришь об этом авторе, то кажется, что говоришь о многих, не похожих друг на друга людях.
ПРОДОЛЖЕНИЕ О ПОЭМЕ
<50> Вл. Муравьев, которому уже 23 года, пишет о поэме: «Вечный допрос? – Нет. Нечто более реальное – тождество поэзии и совести, расплата стихами…» (и дальше) [(Ташкент. 1942)].
Из писем читателей о поэме
Читательница о Триптихе «Это голос судьи. Это действительно лира Софокла». (Письмо.)
68
Невесты, скромницы (фр.).
69
То ли дело М.Ц<ветаева> – у нее голос матери, сестры (?) и т. д.
70
Но все при этом твердят одно и то же: «Музыка, музыка, музыка…»
71
Боги судили иначе (лат.).
46 
