61 
— Давай-ка ляжем в постель, — девушка поднялась с пола. Гарри, подобрав сброшенную одежду, перебрался на кровать.
Гермиона внимательно огляделась. Добби не видно (лучше бы не знала, что домашние эльфы такие, Гарри говорить не буду).
— Давай ещё побалуемся, — предложила девушка, усаживаясь на парня.
— А говорила, что любопытная, а не продвинутая.
— Мне хочется, чтобы ты и магию применил, — Гермиона игриво тряхнула пышной копной.
— Ладно, — Гарри потянулся за палочкой, — будет тебе и баловство, и магия.
Халатик превратился в легкую сорочку. А следующий взмах палочки связал веревкой руки девушки за спиной. Гермиона издала восторженный клич.
— Кем мне быть? Благородным освободителем или коварным пиратом, пришедшим к своей жертве? — осведомился Гарри, усаживаясь возле связанной девушки.
— Освободителем, — довольно ответила Гермиона, — а я с удовольствием тебя отблагодарю.
— Ой, как все-таки здорово было, Сириус, 200 очков Гриффиндору, — довольно промурлыкала Тонкс. Сириус покрывал её лицо, шею и грудь быстрыми поцелуями. Женщина лениво отвечала ему, когда он касался её губ.
Затем, успокоившись, он лег рядом с ней.
— Хорошо, что у меня есть ты, — Сириус прижал молодую женщину к себе, — целый день ничего не делать, сидя в этом проклятом доме! Так можно и Кричера трахнуть.
Тонкс громко захохотала, услышав такое.
— И я его трахну… только палкой, по голове и очень больно, — продолжил Сириус.
— Хорошо, что тебя не слышит Гермиона, — Тонкс погладила его длинные растрепанные волосы. — Кстати, за что ты хочешь так жестоко обойтись с бедным порабощенным существом, которому уже давно пора на пенсию?
— Потому что на моем месте любой нормальный человек двинул этого домашнего придурка, если бы надумал от одиночества кое-что погонять сам с собой и услышал: «Опять хозяин глупостями занимается».
— Ну и гад! — с чувством произнесла Тонкс.
— Джеймс, все, любимый, пожалуйста, — Лили слабо уворачивалась от поцелуев, одновременно отвечая на них, — уже, наверное, светает, я опять просплю завтрак.
— Ладно, — Джеймс неохотно прекратил облизывать девушку возле уха, — я тебя уже замучил, да, моя рыжуня?
— Нет, Джеймс, — Лили обняла его, — я очень люблю тебя, и с удовольствием бы заснула в твоих объятиях, но эти уроки… Они мешают.
— Я все время забываю, что во мне дури на троих хватит, — Джеймс поднялся, произнес одевающее заклинание, шутливо выругался и переодел натянувшиеся задом наперед штаны. — Когда мы поженимся, я буду заниматься с тобой любовью все ночи напролет.
— Когда не нужно учить уроки, это будет здорово, — Лили подобрала помятую юбку и надела её, затем застегнула блузку и подтянула гольфы.
Они тихо вышли из кладовой. Джеймс накинул на себя и Лили плащ-невидимку, обнял девушку и пошел к портрету Полной Дамы. Они уже почти пришли, когда Лили испуганно вскрикнула и тут же зажала себе рот.
— Что случилось? — вздрогнул Джеймс.
— Я забыла свои трусики, они, наверное, так и остались висеть на метле, — густо краснея, созналась девушка.
— Нет, — хитро протянул Джеймс и вынул из кармана мантии белый комочек, — ты уже раз забыла их. Больше я такой радости Филчу не доставлю. Спорю на свой Нимбус, что этот гад нашел их и занюхал до дыр.
— Джеймс! — простонала Лили, закрывая руками лицо.
— Ну не понес же он их профессору Дамблдору, — хихикнул он, — с гневной тирадой о нравах современной молодежи и с требованием выяснить, чьи.
— С него бы сталось, — подрагивая от беззвучного хохота, отозвалась Лили.
— Даже если и так, дедушка — наш человек. Что он молодым не был, что ли?
— Джеймс! — на этот раз голос Лили прозвучал укоризненно.
— Более того, я уверен, что он предпочитает, чтобы кошки превращались в женщин! Пусть даже и строгих.
— Джеймс!!!
Гарри, уютно устроившись под одеялом, спал. Гермиона лежала рядом, мысленно перебирая, все ли взято и уложено в школу. Тихий шорох, который донесся до девушки, заставил её испуганно сесть. Возле кровати стоял Добби.
— Добби! — Гермиона строго посмотрела на эльфа. — Что ты здесь делаешь?
— Добби показалось, что кто-то бродит по дому, — эльф печально моргал, глядя на свою хозяйку.
— Тебе показалось, никто посторонний в этот дом не может прийти, он заколдован!
— Тогда Добби идет спать, госпожа Гермиона.
61 
