18 
Покамест армия находится в диких необжитых лесах, можно поменьше беспокоиться о враге и побольше — о дисциплине.
* * *
Зализа проснулся от звука коротко тренькнувшей тетивы, откинул край медвежьей шкуры и выглянул наружу. Бояре в большинстве уже успели подняться, тут и там горели костры, над наволоком полз запах горячего варева. Опричник вздохнул и выбрался из теплого логова наружу.
С луком баловался латынинский новик — видать, не давало ему покоя мастерство тощей иноземки. Купец Логинов, выстроивший свои сани в круг на лужском льду, разворачивать обоз явно не собирался и тоже разводил огонь. Оно и понятно. Его полтора десятка людишек от татей али скоморохов, может, и отобьются, но против армии, естественно, не выстоят. А потому пристроиться к поместному ополчению торговому человеку было очень с руки.
— Не отстанет, — понял Зализа. — Пока к Пагубе не свернем, так и останется за спиной висеть.
— Эй, Семен! — окликнул его боярский сын Старостин. — Подходи, каша поспела.
Это дело упускать было нельзя, и опричник немедленно извлек из спрятанной в валенок тряпицы свою изрядно погрызенную, но все равно любимую ложку. Потому как Нислав тоже оказался принят в общую артель, у котла все восемь человек не помещались, и пришлось строить круг — первый воин зачерпывал гречневую кашу с длинными мясными волокнами, отходил в сторону и, прихватывая губами разваренную крупу, отходил в конец очереди. К тому времени, когда он снова приближался к котлу, ложка как раз опустошалась и пора было зачерпывать новую.
— Ты мои припасы в общий котел тоже сосчитай, — сказал Феофану опричник, когда в котелке показалось дно. Опричник тщательно облизал ложку завернул ее назад в тряпицу и добавил: — Не назад же мне их везти? Только это мы на вечер отложим. А пока пошли седлать.
Бояре разобрали из табуна на реке своих коней, уложили на место скатки и котомки, затянули подпруги, и вскоре все поднялись в седло. Зализа неторопливо двинулся вперед, по уже изрядно проторенной купеческими санями дороге.
Торговый гость Кондрат, как он и предполагал, пристроился в хвост колонны, благо излишне погонять упряжных лошадей не требовалось — опричник вперед не торопился. Так, не походным маршем, а неспешным ленивым шагом рать двигалась еще часа два, пока после очередной излучины впереди не открылся довольно протяженный участок реки. Здесь Зализа и вовсе остановился.
Его нагнал Феофан Старостин, остановился рядом, немногим впереди Нислава. Чуть позже подъехали соседи — бояре Мурат и Иванов, пристроились с другой стороны, не решаясь прервать раздумья государева человека.
— А ладно стреляет иноземка, — неожиданно вспомнил Дмитрий Сергеевич. — Хорошо, что мы летом их не нагнали. Половину витязей бы изранила.
Опричник повернул к нему голову, и боярин Иванов тут же поинтересовался:
— Так пошто стоим, Семен Прокофьевич?
— Нислав, — вместо ответа повернулся к своему телохранителю Зализа. — Ерошинского новика найди. Скажи, нужен.
К тому времени, когда бывший милиционер высмотрел в воинской колонне знакомое лицо и поманил паренька за собой, к опричнику успели подтянуться купец Логинов со своими «подхватными людишками», одетыми в толстые тегиляи, и еще несколько взрослых, опытных бояр.
— Рассказывай, — приказал Зализа новику, объехавшему его спереди. — С самого начала. Что я приказал?
— Пройти отцу с нами до Гдова. И гонцов посылать, коли все в порядке.
— Откуда?
— От Бора, с Пагубы перед устьем, от Лядов, ну и самому отцу возвращаться, коли все ладно будет.
— Как вы шли?
— Перед Раглицами первый раз остановились, потом в Бору заночевали, и отец меня назад послал. Дальше я не знаю.
— Когда новик вернулся? — поинтересовался боярин Батов.
— Позавчера ввечеру, — ответил Зализа.
— За день Пагубу всю пройти можно, — почесал нос рукоятью плети Феофан. — А то и назад вернуться.
— Это да, — согласился боярин Батов. — День туда, день назад. Вернуться должен уже вестник. Давно вернуться. Что делать станем, Семен Прокофьевич?
Зализа молчал. В памяти его с внезапной ясностью всплыло предсказание невской нежити: «Чую я, кровь проливается на рубежах земли русской, у большого озера в той стороне, где садится ввечеру Ярило ясное. Чую, не остановится ворог у стольного града, пойдет дальше, смерть и муки неся». Опричник не верил в то, что Орден рискнул вторгнуться в русские пределы — но никак, никак не мог вытряхнуть из памяти страшные слова.
18 
