Капец
Не понимаю юмора в том, что ггерои оба- просто невменяемые, она- тупая, как пробка, но... 
... 
89 
И вот сейчас, в минуту наибольшего счастья и блаженства, слезы были готовы брызнуть у него из глаз…
* * *
Наутро они проснулись одновременно, как-то вдруг сразу почувствовав пробуждение друг друга, и несколько мгновений лежали молча, глядя один другому в глаза и улыбаясь.
А затем Сашка вскочил, не позволив Алине подниматься, и бросился на кухню, через несколько минут появившись с двумя чашечками ароматного дымящегося кофе.
Наверное, трудно придумать большее наслаждение для женщины, чем возможность вот так, не спеша, проснуться, поправить подушку и, потягиваясь, устроиться в постели, принимая из рук любимого мужчины чашечку вкусного кофе.
Алина воспользовалась этой возможностью до конца, нежась и наслаждаясь заботой и вниманием Александра. Она позавтракала в постели, с удовольствием запивая вчерашние салаты, сохраненные в холодильнике, и кусочки индейки недопитым шампанским.
— Помнишь, Саша, Лелик из «Бриллиантовой. руки» говорил, что шампанское по утрам пьют или дегенераты, или аристократы. А мы с тобой кто в таком случае?
— Ну, ясное дело, — прожевывая мясо, уверенно ответил Банда. — Конечно, дегенераты! Это же надо, до чего я докатился — не съел вчера весь твой сказочный рулет!
— Ой, как будто он у меня получился! Вот твои шашлыки и отбивные — другое дело!
— А твой салат?
— А твои креветки?
— А…
— А я тебя люблю!
— А я тебя еще больше!
— Нет, я первая! — и Алина вдруг, отставив тарелку с завтраком, кошкой бросилась на Банду, обнимая его за шею и вкусно целуя в губы, глаза, шею.
Но как только Банда, тоже отстранив тарелку, попытался ухватить ее за талию, девушка резко отпрыгнула в сторону, снова с аппетитом принимаясь за свой завтрак:
— Подожди, давай сначала наберемся сил. Восстановим после вчерашнего. Хорошо?
— Угу, — чуть обиженно пробасил Александр. — Значит, вот вы как? Сначала нападаете, а потом — в кусты?
— Хитрость такая маленькая. Чтобы ты не расслаблялся особо, — задорно смеялась девушка…
Позавтракав, они долго решали, чем сегодня будут заниматься, но, так и не придя к единому мнению, согласились с тем, что в первую очередь надо подняться, одеться и убрать комнату. А там, мол, видно будет.
— Отвернись, — вдруг смутившись, попросила Алина, собираясь выбраться из-под простыни.
— Вот еще! — парень чуть не задохнулся от возмущения. — Ты хочешь лишить меня самого большого удовольствия в жизни?!
— А что, тебе правда нравится мое тело? — девушка смотрела на него лукаво, чисто по-женски улыбаясь, и Банда не сумел сказать ничего другого, только как на выдохе, искренне и горячо:
— Очень!
— Да? — она на секунду задумалась. — Ну что ж, смотри!
И медленно откинула простыню, поочередно опуская ноги на пол и неспешно садясь на кровати.
Затем она встала, озаренная лучами врывавшегося в незашторенное окно солнца, и, вскинув руки над головой, крутанулась на месте, потягиваясь и как будто специально давая Александру возможность получше увидеть ее грудь, ее талию, ее бедра.
— Алина! — вздох восхищения вырвался из груди парня, и тут же веселые озорные огоньки заплясали в глазах девушки.
— Что случилось, Саша?
— Ты такая…
— Какая?
— Такая!
— Говори!
— Необыкновенная. Просто ужасно красивая.
И, заметив, что девушка. — потянулась за халатом, вдруг взмолился:
— Подожди!..
Он встал с кровати и подошел к ней так близко, что она почувствовала его неповторимый запах.
Он смотрел на нее некоторое время сверху, заглядывая в любимые глаза, а потом прикоснулся к ее животу, затем к соскам и снова повторил все движения, очень медленно, потом еще раз, словно животное в брачном танце в соответствии с предписанным ему природой древним ритуалом. Снова и снова прикасался он к ней и при этом целовал то ее лицо, то мочки ушей, то проводил языком вдоль ее шеи, вылизывая ее, как могучий леопард в высокой траве вылизывает свою самку.
Да, он походил на дикого сильного зверя. Мощный и гибкий самец, чья власть над девушкой хотя и не выражалась ни в чем явном, но была настоящей, абсолютной властью — именно такой, о какой и мечтала Алина.
Власть Александра над ней выходила за границы физического ощущения, хотя способность заниматься любовью так долго, как он мог это делать, была частью его власти.
89 
