Последние отзывы

  37  

— Мы еще ни разу никого не упустили, — сказал дежурный. — А если и недоглядим… — Он пожал плечами и, повернувшись к Ливитту, спросил:

— Покажем ему собачек?..

— Покажем, — ответил Ливитт.

Они прошли в соседнюю комнату. В ней сильно пахло зверинцем. Там стояли девять просторных клеток с девятью немецкими овчарками, самыми рослыми, каких Холлу когда-либо доводилось видеть.

Едва завидев людей, собаки принялись лаять, но Холл не услышал ни звука. Он изумленно смотрел, как они разевают пасти и трясут головами, будто лают, — и все равно ни звука.

— Это сторожевые псы армейской дрессировки, — сказал дежурный. — Злобные, как черти. Прогуливаешь их — и то приходится надевать защитный костюм и толстые перчатки. Голосовые связки у них вырезаны, потому их и не слышно. Безмолвные злобные черти…

— А приходилось вам… гм… использовать этих милых собачек?

— Нет, — сказал дежурный. — К счастью, не приходилось.

* * *

Маленькая комната со шкафчиками. На одном из них Холл увидел свою фамилию.

— Здесь переодеваемся, — пояснил Ливитт. Кивнул на вешалку с розовыми комбинезонами в углу. — Снимайте с себя все и надевайте один из этих…

Холл быстро переоделся. Просторный комбинезон застегивался сбоку на молнию. Потом они зашагали дальше по коридору.

Внезапно раздался резкий звонок, и коридор перед ними перегородила решетка. Над головами замигала белая лампочка. Холл растерялся. Ливитт поспешно отвернулся от слепящих вспышек. Холлу это показалось странным, но по-настоящему он вспомнил об этом лишь несколько дней спустя.

— Что-то не так, — сказал Ливитт. — Вы все с себя сняли? Кольцо, часы, совершенно все?

Холл глянул на правую руку — часы остались при нем.

— Идите назад, — сказал Ливитт, — и положите часы в свой шкафчик.

Холл повиновался. Когда он вернулся и они продолжили свой путь, решетка не закрылась и звонок не зазвонил.

— Тоже автоматика? — поинтересовался Холл.

— Конечно, — сказал Ливитт. — Реагирует на любой посторонний предмет. Признаться, мы немного беспокоились, как быть с искусственными глазами, вставными зубами, сердечными стимуляторами, с любыми протезами вообще. Но, по счастью, ни у кого на базе таких протезов нет…

— А пломбы?

— Устройство запрограммировано так, что на пломбы оно не реагирует.

— Как оно работает?

— Что-то там с емкостными сопротивлениями. Я в этом не особенно разбираюсь…

Перед ними вспыхнуло табло:

Холл заметил, что все стены выкрашены в красный цвет.

— Да, — подтвердил Ливитт. — У каждого уровня свой цвет: у первого — красный, у второго — желтый, у третьего — белый, у четвертого — зеленый, у пятого — голубой…

— При выборе цветов придерживались какой-нибудь определенной системы?

— Кажется, несколько лет назад на флоте собрали данные по психологическому воздействию цветового окружения, — ответил Ливитт. — Ну, а мы этими данными воспользовались…

Они подошли к кабинету иммунизации. Дверь скользнула в сторону, открыв три застекленные будки.

— Садитесь в любую.

— И тут автоматика?

— Разумеется…

Холл вошел в будку и закрыл за собой дверь. В будке было много всякой сложной аппаратуры и стояла кушетка. Перед нею — телевизионный экран, на котором светилось несколько точек.

— Прошу сесть, — раздался тусклый металлический голос. — Прошу сесть. Прошу сесть.

Холл сел.

— Следите за экраном. Лягте на кушетку так, чтобы точки погасли все до одной.

Он взглянул на экран и заметил теперь, что расположение точек примерно соответствует контурам человеческого тела.

Он поерзал на кушетке, и точки одна за другой исчезли.

— Очень хорошо, — продолжал голос. — Приступим. Прошу назвать свою фамилию и имя. Сначала фамилию, затем имя.

— Марк Холл.

— Прошу назвать свою фамилию и имя. Сначала фамилию, затем имя.

Одновременно на экране засветились слова:

Ответ не кодируется — Холл Марк.

  37