Капец
92 
– Ромоле пришлось многое пережить, – сказала она. – Бедняжка так настрадалась, что мы должны ей помогать.
– Считай, что ты уже это сделала, – фыркнула миссис Бутл. – Я еще раз повторяю: она сама выбрала свой путь, так чего же ей еще надо? А, кроме того, ты «сошла с дистанции», так что теперь она может преспокойно получить свой приз.
– Вы имеете в виду сэра Роберта? – спросила Сильвия. – Но, я же совершенно… совершенно не сомневаюсь, что он не женятся на ней, да и леди Клементина никогда не позволит ему это сделать.
– Таким, как она, вместо замужества предлагают кое-что другое, – загадочным голосом произнесла миссис Бутл, а затем, взглянув на бледное лицо Сильвии, добавила: – Ну, а сейчас ложись в постель; бессмысленно волноваться и не спать, мучаясь вопросом, правильно ты поступила или нет. Теперь уже дело сделано, и я вовсе не виню тебя. По крайней мере, ты показала, что знаешь, как должна вести себя настоящая леди. А это что-то да значит!
Сильвия порывисто ухватила миссис Бутл за руку.
– Так вы считаете, что я поступила правильно? Я ведь не собиралась уходить. Я не хотела оставлять Люси. Но я никогда, никогда больше не увижу его! Я бы не смогла выдержать его взгляда.
В ее голосе было столько пафоса, а в ее глазах столько мольбы, что миссис Бутл, несмотря на свои личные умозаключения по этому вопросу, поняла, что будет лучше, если она согласится с девушкой.
– Ты поступила совершенно правильно, дорогая, – сказала она мягко. – Но давай обсудим это завтра. У нас будет много времени, и когда ты немного окрепнешь, мы поговорим о будущем и постараемся забыть о прошлом. Какой смысл в том, чтобы смотреть назад? Я всегда говорю отцу: «Главное – это то, что у нас есть сегодня, и то, что будет завтра. Вчерашнее уже не повторится, даже если бы мы отдали за это все на свете».
– Да, это правда, – тихо сказала Сильвия и добавила: – Спасибо, милая, милая миссис Бутл, и покойной ночи.
– Покойной ночи, дорогая.
Миссис Бутл поднялась и, взяв с собой свечу, направилась к двери.
В темноте Сильвия закрыла глаза. Четко, как наяву, перед ней всплыло лицо сэра Роберта, его искривившиеся губы, произносящие те горькие слова, его глаза, наполнившиеся болью и гневом в тот момент, когда он обвинил ее во лжи. Девушка, не удержавшись, тихо всхлипнула и уткнулась лицом в подушку. В этот момент он, должно быть, продолжает думать, что она обманула его и сделала это преднамеренно. Сильвия вспомнила о намеках миссис Бутл. Неужели сэр Роберт мог заинтересоваться Ромолой?
– Роберт, Роберт… – Имя сорвалось с ее губ и утонуло в мягкой подушке. – О, Роберт, я люблю тебя! – Она, наконец, произнесла это, призналась в этом вслух и в темноте. – Я люблю тебя! Я люблю тебя…
Ей нелегко было произносить эти слова, но она чувствовала, что должна это сделать, должна сказать себе, что это правда. Ведь каждый нерв, каждая клеточка ее тела была в полном согласии с ним. Она любила его, и он еще совсем недавно тоже был готов полюбить ее.
Теперь она поняла, почему он не остался с ней в ту ночь, после званого ужина, когда, придя в детскую, обнаружил ее спящей. Роберт просто хотел защитить ее от самого себя, потому, что испытывал к ней уважение. Но сейчас уважения больше нет, она сама, своей глупостью убила его, когда, послушав Ромолу, согласилась солгать. Какой же она была дурой! Но с другой стороны, что же, ей оставалось делать? Не могла же она оставить больную сестру одну, без друзей, без денег.
При мысли о деньгах Сильвия вспомнила, о доброте мистера Робба. Он поверил ей так же, как она сама верила и доверяла людям. Но что плохого в том, что она ведет себя именно так? Ведь лучше быть ограбленной, чем подозревать всех вокруг. Ведь так можно упустить возможность поддержать того, кто оказался в беде. Это она и старалась сделать, хотела помочь Ромоле встать на ноги, выздороветь. Ведь если бы они сказали правду леди Клементине, то вряд ли бы старуха позволила им остаться в Шелдон-Холле. Но ложь оказалась еще хуже. Она принесла страдания, оскорбления и позорное изгнание.
– Я наказана. Да, наказана, – всхлипывая, повторяла Сильвия.
Она снова почувствовала, как горит щека, узнавшая силу сэра Роберта. Какой он был злой! Но физическая боль ничего не значила по сравнению с сознанием того, что она подвела его. Он говорил как человек, которого предали, и старался, да, очень старался быть грубым, даже жестоким, но в то же время не мог совладать со своими желаниями. Теперь она уже никогда не увидит его снова.
92 
