Капец
45 
– Не монтируюсь я с образом грузчика, – вздохнул он. – Я, конечно, и дальше буду искать работу, но почему бы тебе скоренько не намалевать пейзажик? Я продал бы его на Арбате за баснословные деньги!
– Баснословные?! – засмеялась Татьяна.
– А что, я продавец хоть куда! У нас в Болотном, если ведро смородины продать надо было, мамка всегда меня на базар отправляла!
– Продать картину в Москве, это тебе не ведро смородины в Болотном спихнуть.
– Да это проще в сто раз! В Болотном этой смородины в каждом огороде тьма тьмущая, а хороших картин в Москве раз-два и обчелся. Ты только покрасивше рисуй, а не мазню импрессионистскую. Натурально, чтоб все, ярко, подробно, с фотографической точностью!
Татьяна сначала наотрез отказалась рисовать «покрасивше», но пообедав горсточкой прогорклого риса, который они обнаружили в старом холодильнике на загаженной коммунальной кухне, она решила, что стоит, пожалуй, попробовать.
В шкафу, на кухне, еще обнаружился на удивление хороший молотый кофе и коричневый сахар. Татьяна, выпив подряд чашек семь крепкого, сладкого, бодрящего напитка твердо решила: да, стоит попробовать.
С кухни на улицу обнаружился черный ход: дверь, заваленная всяким хламом выходила в зеленый, уютный двор. Татьяна разгребла этот хлам, с огромным трудом отодрала от косяка расшатанную дверь и оказалась в милом, московском, почти Поленовском, дворике. Как он сохранился практически в центре Москвы – уму непостижимо. Тут гуляли бандитского вида коты, ветер скрипел старенькими качелями, кустарник буйствовал отцветающей осенней листвой, а взъерошенные воробьи возились в пыли.
Освещение было отличное – вечер только-только вступал в права, солнце не забивало цвет, предметы давали мягкие тени и имели сглаженные очертания. Эх, если бы не потребность рисовать эту картину на продажу! И почему у народа повышенным спросом пользуются только картинки-открытки?!
... То, что было сейчас на холсте, никуда не годилось.
От обиды и раздражения Татьяна взяла на кисть побольше оранжевой краски и в центре нарисовала огромного сказочного кота. Кот получился смешным – с хитрющей мордой, пушистым хвостом и огненной длинной шерстью. Лубочная картинка с этим котом приобрела хоть какой-то смысл, она стала картиной-шуткой.
– У вас бездна вкуса, прорва юмора и, судя по всему, масса свободного времени, – сказал сзади густой насмешливый бас.
Татьяна вздрогнула, обернулась, и в «черных» дверях увидела гиганта с прищуренными голубыми глазами. Он не входил в дверной проем, поэтому стоял чуть согнувшись, придерживаясь за косяки. Джинсовый костюм на гиганте плохо сидел – был коротковат, тесноват, и, кажется, плохо скроен.
– Вы намекаете, что эта мазня бездарна? – грустно усмехнулась Татьяна, кисточкой указав на картину.
– Я намекаю, что вы выпили весь мой кофе и слопали сахар. Предупреждаю, я не силен в живописи, поэтому не втягивайте меня в разговор об искусстве.
– Я не втягиваю, – покраснела Татьяна. И в самом деле, с чего это она взяла, что неуклюжему, голубоглазому увальню есть дело до дурацкого кота, нарисованного на холсте? – Просто я привыкла, что всем праздношатающимся всегда есть дело до того, что я рисую.
– Это я-то праздношатающийся?! – возмутился гигант.
Кажется, он возмутился сильно, потому что уши его вмиг покраснели, а челюсть сделала фирменное движение всех разъяренных мужиков – такое, когда желваки на щеках дергаются.
– А ... кто вы? – сильно испугавшись, спросила Татьяна, подумав, что этот монстр прибьет ее сейчас как муху.
Как он оказался в квартире? Почему его кофе и сахар торчат в кухонном шкафчике? Зачем он поперся за ней через черный ход?
– Вообще-то, я хозяин квартиры.
– Вообще-то, хозяйка этой квартиры, эта... ну, пристройка такая к дому... – неубедительно возразила Татьяна. Ей стало вдруг дико страшно, в голову даже закралась мысль, что в этом Поленовском дворике можно легко спрятать труп вон в тех мусорных контейнерах.
– Ариадна Степановна хозяйка только трех комнат в этой квартире, – холодно процедил гигант. – А комнат в квартире четыре! Одна принадлежит мне. Я приезжаю сюда раз в месяц, пью кофе, прибираюсь и уезжаю.
– Извините. Я куплю вам кофе и сахар...
– Где вы купите сорт кофе, пропущенный перед обжаркой через желудок лювака?!! – заорал вдруг гигант.
Воробьи дружной стайкой вспорхнули от его крика.
45 
