96 
– Это все?
– Почти. – Шах энергично встряхнул стянутый сапог. – Я забыл добавить, что она прозрачная. Не очень, но замок сквозь нее видно.
– Хм. – Хорин озадаченно потер виски. – Признаться, я ощущаю некую, исходящую из этого места эманацию, но…
– Кажется, – задумчиво произнес Шон, – я знаю, в чем дело.
– Поправка. – Шах принялся поспешно натягивать сапог обратно. – Из тумана вылезла еще одна тварь. Похожа на муравья… если у тебя есть знакомые муравьи ростом в два десятка саженей. Да, изо лба у нее торчит пучок щупалец, и все они тянутся в нашу сторону.
– Она вышла далеко от нас? – спросил Хорин.
– Прямо под нами.
– В таком случае, – начал Хорин, – я бы предложил не дожидаться экспериментальной проверки вопроса – насколько быстро это существо умеет карабкаться по склонам. Боюсь, что ответ может не доставить нам…
– Бежим!
– Ну так вот, – как ни в чем не бывало обратился Шон к Шаху, когда последний, надсадно хрипя, перешел на шаг в доброй версте от холма, – сдается мне, что эти милые зверушки, равно как и марево, – призраки.
– С чего… ты… взял? – прохрипел Шах, оглядываясь назад. Менее привычный к подобным пробежкам имперец ковылял в трех десятках саженей позади и явно не имел возможности, да и желания прислушиваться к их разговору.
– Догадался. Ты ведь до сих пор не блистал особыми талантами по части зрения?
– Ну?
– А раз так, – торжествующе закончил Шон, – то единственная твоя способность, – та, которой наделил тебя старый добрый Майкл-себе-на-уме, чтоб ему вовек не похмеляться!
– Предположим, ты прав, – кивнул Шах. – И что нам это дает?
– А не шиша!
Шах оглянулся еще раз, удостоверяясь, что дистанция между ним и его нанимателем осталась прежней.
– Как думаешь? – спросил он. – Эти призраки… они и впрямь на что-то способны или просто выглядят так страшно?
– Ну, пугалами они быть явно не могут, – ухмыльнулся покойный герой. – На кой орк нужно пугало, которого никто не увидит. Не-е, малыш, держу пари на собственную могилу, что эти зверушки запросто схарчат душу, что твою, что мою, да так, что и пикнуть не успеем. А лишенное души тело выглядит хреново, уж поверь мне.
– Тебе, – серьезно кивнул Шах, – верю!
– Ладно, – вздохнул Шон. – Подожди этого имперского задохлика и расскажи, до чего мы тут додумались. Может, этот маг-недоучка в виде исключения придумает чего-нибудь путное.
* * *
– Это, – твердо сказал Шах, – плохой план!
– И чем же, по твоему мнению, он плох? – спросил Хорин, отвлекшись на миг от перетряхивания своего мешка.
– Тем, что нам придется полагаться на твое магическое искусство, – охотно пояснил Шах.
– Пока что оно нас не подводило.
– Ты имеешь в виду то разъединственное заклинание, которое привело нас сюда? – уточнил Шах. – Ну, знаешь, как говорит одна моя… хорошая знакомая, одна ночь на сеновале – не повод для знакомства. Применительно к тебе – одно удачно сплетенное заклинание отнюдь не внушает мне желание назвать тебя магом, а ух тем более дове… эй, чему ты так лыбишься?!
– Да так… – Хорин двумя пальцами, словно дохлую мышь, извлек из мешка вязаный носок, – нашел… сразу Хюлла вспомнил.
– А-а.
– Знал бы ты, Шах, как он рвался со мной в этот поход…
– Квест.
– Квест. Ну как же… его маленький Хорин собирается куда-то отправиться – и без него? Упадешь! Простудишься! Как он только пережил мою столичную учебу?..
– Родители, – с видом знатока заметил Шах, – всегда почитают своих детей крохами-несмышленышами. У нас вот в Дудинках кузнец Босса – годов ему уже под сорок, своих детей уж семь голов, первый силач на деревне, а как начнет его старик за ним с клюкой по саду гоняться…
– Мой отец, – улыбка разом пропала с чела Хорина, будто солнечный луч, скрытый набежавшей тучкой, – большую часть своего внимания уделял Тилиану. Не любви, о нет! Отцовскую ласку мы получали поровну все трое, очень точно отмеренными дозами, а именно внимания. И я не могу его винить – он готовил наследника. Тека всегда была маминой любимицей… потому она столь тяжело перенесла ее уход. Ну а мне достался Хюлл. Правда, был еще дед.
– О нем ты ничего не говорил, – заметил Шах.
– Потому что я почти не помню его, – сказал Хорин. – Мне было пять лет, когда он ушел… в синем мундире с множеством золотых пуговиц он всегда казался мне таким большим… дух захватывало, когда он поднимал меня на руки, чтобы я мог вцепиться в его роскошную седую бороду. Он надарил мне множество оловянных солдатиков, вся комната для игр была заставлена ими, и мы с ним часами ползали в ней по полу, выстраивая их в шеренги. А потом были такие же бесконечные шеренги на залитом солнцем легионном плацу, лакированный ящик на лафете, барабанная дробь и четыре рвущих воздух залпа. И все!
96 
