Капец
81 
А Самусев еще корчился, пытаясь вызвать рвоту, причем делал он все это почти бессознательно. Но рвота не вызывалась, внутри организма словно бы все оцепенело. Адам Михайлович задышал еще более судорожно, прерывисто, а затем уткнулся головой в стол, хотя конечности все еще продолжали дрожать. Голова елозила по столу, бутылка с водкой опрокинулась набок, покатилась и упала на пол.
Два пенсионера были мертвы.
А черно–синий джип в это время уже подъезжал к автомагистрали.
—Номера, ребятки, надо поменять.
— Да–да, — джип затормозил, съехал на проселок и остановился в кустах. Два охранника Барановского быстро выскочили из машины с отвертками в руках, и через пять минут номера на джипе уже были сменены на настоящие.
— Вот так‑то лучше.
О том, что одна из бутылок шведского «Абсолюта» отравлена, охранники, естественно, знать не могли, знал лишь их хозяин. Но и Геннадий Барановский не мог знать что именно эту бутылку, именно в этот день, можно сказать, в этот час, вытащила из ящика рука Адама Михайловича Самусева, сейчас уже безжизненная.
— Скорее! — подгонял водителя Барановский. — Только правил не нарушай! Нарушишь — уволю, без куска хлеба оставлю! — радостным и залихватским тоном произнес Барановский.
Охранники переглянулись. В подобном состоянии духа их босс бывал крайне редко, такой радости в глазах Геннадия Барановского охранники не видели уже давненько.
Когда на дороге возник синий указатель — до Москвы тридцать километров, — возбужденно потирая руки и чуть ли не покусывая ногти, Геннадий Павлович Барановский потянулся к телефону. Охранник покосился на своего хозяина, выбросил за окошко недокуренную сигарету.
— Что смотришь? — хмыкнул Барановский.
— Настроение у вас хорошее, Геннадий Павлович.
— У тебя бы, Коля, тоже было хорошее, если бы ты знал, что случилось.
— У меня, глядя на вас, Геннадий Павлович, настроение сразу же поднимается.
— Не настроение, а хер подниматься должен, — Барановский откинулся, сладко потянулся, вытянул немного затекшие ноги, несколько раз сжал на ногах пальцы — так, как это делает огромная обезьяна.
Затем тряхнул головой, закурил сигарету, вторую за этот день. Охранник быстро и расторопно поднес огонек зажигалки.
— Не суетись, Коля, не суетись. Скоро наша жизнь изменится.
— В лучшую сторону, надеюсь, Геннадий Павлович?
— А то в худшую, можно подумать! Посмотрев записную книжку, Барановский набрал номер. Ответили тотчас.
— А, Карпов, здравствуй! Барановский тебя соизволил побеспокоить. Небось еще спишь, дрыхнешь? А жизнь уже мимо проходит.
— Нет, на ногах, — ответил невидимый абонент.
— Если на ногах — хорошо, а если бы и лежал в кровати, тебя напряг бы.
—Может, не надо, Гена?
— Карпов, напрягись. Я хочу, чтобы сегодня ты мне организовал встречу с твоим Конрадом, или как там его… Сведенборгом…
— Конрад Сведенборг, — уточнил Карпов.
— Ну так вот, с ним и сведи меня. Разговор у меня серьезный, так что место для встречи подбери сам, чтобы можно было с глазу на глаз вопрос перетереть.
— А что за вопрос, если не секрет?
— Тебя, Карпов, он не касается, ты свои комиссионные получишь в любом случае.
— Понял, будет сделано. Где тебя найти можно? Из машины звонишь? Наверное, движешься от Латвии в первопрестольную?
— Почти угадал, — хмыкнул Барановский. — В общем, позвонишь.
Машина уже находилась у кольцевой, когда телефон ожил.
— Слушай, Геннадий Павлович, — сразу же перешел к делу Карпов, — можно встретиться прямо сегодня, у него форточка между двумя и четырьмя. Если тебя устроит, то у меня.
— У тебя дома, что ли? — немного недовольно буркнул Барановский.
— У меня.
— Я подъеду, а там глянем.
— Ты один будешь, Геннадий Павлович?
— Как всегда, со своими ребятами.
Барановский небрежно бросил на сиденье трубку и принялся потирать вспотевшие ладони. Даже на трубке остались влажные следы пальцев. Лицо Барановского сияло, глаза блестели, как у алкоголика в предчувствии утренних ста граммов водки.
Джип промчался по кольцевой каких‑нибудь километров пятнадцать, затем свернул. А через час двух ящиков в темно–синем джипе уже не было. На сиденье, завернутый в газету, лежал один из стержней.
Ровно в два часа джип Геннадия Павловича Барановского был уже на Комсомольском проспекте. Барановский легко, молодцевато, выбрался из машины, взглянул на окна квартиры своего знакомого и взмахнул рукой. Хозяин квартиры смотрел на улицу немного заискивающе и в то же время настороженно улыбаясь.
81 
