40 
— Мариша, кто тебя так? Кто сотворил это с тобой? Молчишь… Подожди, это я что ли сделал?
— Ты, ты. Кому же еще было.
— Почему? За что?
— Ты захотел, чтобы я продемонстрировала, какая я тебе верная и любящая жена, поскольку если бы я сказала тебе, что я — любовница, то ты бы вышвырнул меня на улицу еще вчера.
— И что было потом?
— А ничего особенного. Схватил меня, стал целовать. Меня от твоего дыхания едва не вывернуло прямо тебе на свитер. Я вырвалась, ты мне дал в глаз и ушел спать. Вот и вся история.
— Что же я натворил! Мариша, прости меня Христа ради, ты же знаешь, что я бы никогда не поднял на тебя руку не при каком условии!
— Ага, исключительно только в пьяном виде что ли?
— Мариша, я вот что тебе скажу. Тебе надо уезжать от меня. Если я совершенно перестал себя контролировать, то мне даже представить страшно, что я смогу еще с тобой сделать, когда снова буду пьян. Мариночка, ради себя и меня, уезжай отсюда. Я больше не могу тебе гарантировать, что тебя здесь никто не тронет. Потому что не могу тебя уберечь от себя самого. Ты слышишь, Марина?
— Слышу. Подожди немного, пока глаз заживет. Выйду на работу, обращусь в наш отдел, который занимается вопросами сдачи квартир в наем, подыщу себе что-нибудь подходящее и съеду от тебя.
— Мариночка, прости меня! Только скажи, что не держишь зла на меня, дурака старого! Только скажи! Ты не представляешь, как бы я хотел, чтобы этого никогда не произошло!
— Что уж там говорить, Дима. Конечно, я тебя прощаю. Я же понимаю, что ты это только потому, что когда пьян, у тебя крыша немного ползет. Меня еще Юлька об этом предупреждала, а я все до конца не верила.
— А зря. Юля знает, что говорит. Она со мной долго мучилась, изучила меня вдоль и поперек. Слушай, может быть я могу что-нибудь для тебя сейчас сделать?
— Можешь. Дай доесть мне пельмени и оставь меня до вечера в покое. Меня, знаешь ли, еще не разу в жизни не били, пока не могу освоиться со своим новым опытом. Так и трясет, как в лихорадке. А вечером, если не передумаешь, и поговорим, и обсудим все, что захочешь.
На следующий день опухоль немного спала, хотя глаз все еще смотрелся чудовищно. Марина, пересчитав наличность и напялив на себя солнечные очки, закрывавшие ей пол-лица, отправилась в ближайший универмаг и купила два огромных чемодана из одной и той же коллекции сумок. Один совсем громадный, второй немного поменьше. С такими монстрами не стыдно было бы и за границу отправится, в какой-нибудь туристический круиз. Судя по тому, как хлопотала вокруг нее продавщица, Марина своей покупкой просто сделала им выручку на неделю вперед.
Доволоча покупку до дома, Марина начала паковать свои вещи. В тот чемодан, что побольше, она уложила одежду и обувь, в тот, что поменьше — книги и личные вещи. Дмитрия дома не было, он с утра исчез куда-то по делам и пока не появлялся. Звонок Юлии застал Марину тогда, когда она упаковав последнее что хотела, сидела на кровати и тупо разглядывала узор на обоях. Если смотреть на него долго, то все абстрактные полоски и дуги образовывали строго упорядоченную конструкцию, что-то вроде спирально закрученного тоннеля, и Марина все пыталась разглядеть, что же находится в его конце, в той самой точке, где сходятся его стенки.
— Привет, чего на работе не появляешься, решила выходные за свой счет устроить? Смотри, заберу твои сделки себе и окажешься у разбитого корыта!
— Юль, ты не могла мне помочь? — не совсем вежливо перебила Марина излияния подруги.
— Конечно, Марина, а что произошло? — уже совершенно другим голосом спросила Юля.
— Понимаешь, мне нужно снять себе квартиру. Срочно. Ты не могла бы зайти на второй этаж, к нашим съемщикам и подобрать что-нибудь для меня? Желательно однокомнатную квартиру с телефоном поближе к нашей конторе.
— Что-то связанное с Димой?
— Да, только это не телефонный разговор. Встретимся, я тебе все расскажу.
— А что ты сама не подъедешь, я ведь могу и что-нибудь не то для тебя найти, квартира ведь вещь такая… Мне понравится, а тебе — нет.
— Юля, у меня сейчас на пол-лица разлит огромный синяк, от глаза осталась одна щелочка, я только сегодня смогла его с грехом пополам открыть. И как я буду объяснять, где я его заработала?
— Боже мой, вот несчастье-то! Так и знала, что Дмитрий не сможет держать себя в руках! Сволочь, он же мне обещал! Что же это такое творится в мире! И у Кости вот тоже беда стряслась, сегодня утром звонил.
40 
