Капец
96 
Он понял, что она все же сдалась.
— Ну а теперь давай соберем твои вещи. Впрочем…
Он уложил ее на кровать.
— …на время можно отложить дела, — прошептал он, покрывая легкими поцелуями ее лицо и губы.
Энджелин оттолкнула Руарка и выпрямилась.
— Если ты хочешь, чтобы я была готова к утру, мне надо идти укладываться.
Когда она попыталась встать, Руарк схватил ее за руку и снова усадил рядом.
— Я помогу тебе, только позже, — пообещал он, осыпая поцелуями ее стройную шею. — Причем гораздо позже, — уточнил он шепотом, легонько куснув ее за ухо.
По спине Энджелин пробежала дрожь. Она закрыла глаза. Руарк расстегнул ее платье, и Энджелин почувствовала, как от его чарующего прикосновения ее грудь вздымается, а соски становятся тугими. Издав блаженный вздох, она обвила руками его шею и подставила губы, которые он тут же закрыл своими.
Нелегко было Энджелин на следующее утро прощаться с Сарой Стюарт. С тех пор как она приехала в Миссури, бабушка Руарка всегда была ей надежной опорой и образцом для подражания. Несчетное количество раз обняв и расцеловав Сару, Энджелин прошептала:
— Я буду скучать без вас, нэнни Сара…
— Надеюсь, дитя мое, потому что уж я-то точно буду скучать без вас.
И тут же постаралась скрыть такую откровенность под напускной строгостью.
— Все же я не понимаю, что это вам вдруг понадобилось в старой доброй Англии, — проворчала она и поморщилась от головной боли, но так, что этого никто не заметил.
— Ну-ну, нэнни, не пытайся ее отговорить! Мне и так стоило немалых трудов убедить Энджелин поехать со мной, — вмешался Руарк, выхватывая ее из объятий Сары.
Сара фыркнула и прикрыла рот кружевным платочком.
— Не обращайте внимания на мои слова, дитя мое, — просто мне жаль, что я не могу поехать с вами. Ну, если решили ехать, так поезжайте, а то я совсем расчувствуюсь!..
Она протянула руки к Руарку:
— Иди-ка сюда и поцелуй свою бабушку на прощание!
Пока Руарк обнимал и целовал старую леди, Энджелин потихоньку выскользнула из комнаты и направилась к конюшне — ей хотелось попрощаться с отцом.
Первым делом она заглянула в стойло к Храброму Королю, а Генри молча стоял рядом и наблюдал, как его дочь трогательно обнимает своего любимого жеребца. Наконец, не в силах больше оттягивать предстоящее прощание, Энджелин обернулась к отцу:
— Я буду скучать и по тебе, и по Королю, папа. Как жаль, что вы оба не можете поехать с нами!..
Генри шмыгнул носом и попытался сделать вид, что ничуть не растроган.
— Тебе пойдет на пользу повидать мир, детка. Попроси парня, чтобы он свозил тебя в Шотландию — этого зрелища ты не забудешь до конца своих дней!
— Да, я попрошу Руарка, папа, — пообещала она.
— Жаль, если ты не побываешь на моей родине, коль скоро уж заедешь так далеко, — продолжал он развивать ту же спасительную тему, откладывая слова прощания.
В конце концов, он все же дал волю чувствам. Крепко обняв дочь, Генри произнес дрогнувшим голосом:
— Я буду скучать по тебе, детка…
По лицу Энджелин струились слезы.
— Как жаль, что Роберт не пришел!..
— Я говорил твоему брату, что ты сегодня уезжаешь.
Произнеся эти слова, Генри сокрушенно покачал головой:
— В последнее время он сам не свой — столько огорчений сразу!
— Передай ему, папа, что я очень люблю его!
— Да и он тебя тоже, девочка, и ты сама это знаешь.
— Да, знаю. Постарайся, чтобы он понял, как сильно я люблю Руарка.
Генри в последний раз обнял дочь и отошел. В глазах старика блестели слезы, хотя он изо всех сил старался улыбнуться.
— Ну, а теперь иди. Я провожу тебя до кареты.
Взявшись за руки, они направились по дорожке туда, где у открытой дверцы кареты их уже ждал Руарк. Рядом стояла Сара Стюарт, кутаясь в теплую накидку, которая, впрочем, мало защищала от пронизывающего ветра. Майра и кухарка с двух сторон поддерживали старую даму под руки.
— Желаю вам хорошо повеселиться, мисс, — сказала Майра, и кухарка согласно кивнула.
Обе служанки белыми платочками вытирали то и дело набегавшие слезы.
Энджелин по очереди обняла обеих.
— Я вам очень благодарна — вы были так добры ко мне!
— Ну-ну, дитя мое, не навек же вы уезжаете! — вмешалась Сара. — Не успеете оглянуться, как придет время возвращаться.
Энджелин кивнула и поцеловала ее.
— Господи помилуй! Дорогие дамы, да вы тут устроили форменный потоп, — проворчал Руарк. — Прежде, когда я уезжал в Европу, вы так не расстраивались.
96 
