206 
— Ты сказала, что я могу спросить тебя о чём только захочу. Итак, действительно ли ты влюблена в Рона?
Эрмиона воскликнула:
— Гарри! Что? Нет!
— Действительно ли ты влюблена в Виктора Крума?
— Это далеко не так. К чему ты ведешь?
— Профессор Снэйп?
— О, это становится отвратительным. Нет.
— Профессор Лупин?
— Ты сошёл с ума. Нет!
— Сириус?
Эрмиона торжествовала.
— Хорошо, он чертовски сексуален.
Гарри выглядел испуганным.
— Эрмиона!
Она внезапно захихикала, не в состоянии помочь ему.
— Не спрашивай, если не хочешь знать ответ!
Гарри усмехнулся. Настоящая усмешка, подобной она не видела у него на лице ужасно долго. В тот момент, она сказала бы ему все что угодно, даже если бы она не была под заклятием Истины.
— Так, — сказал он. — Так как мы остановились на романтической теме, я думаю, ты должна сказать мне, почему ты находишь меня таким неотразимым и привлекательным. Отвечай так полно, как только можешь и не стесняйся использовать громкие слова.
— О, нет, это не честно, — возразила она, чувствуя, как загорается её лицо.
— Давай, ответь на вопрос. Почему ты любишь меня?
Эрмиона чувствовала, как слова неудержимо льются из её рта.
— Я люблю тебя потому что…
И затем рука Гарри закрыла ей рот. Она расслышала, как он сказал:
— Заклихватем, — и почувствовала, что боль в груди исчезает.
Она подняла глаза и увидела Гарри, который смотрел сверху вниз на неё, больше не улыбаясь, но также и не сердясь.
— Мне жаль, — он сказал, убирая руку от ее рта. — Это было несправедливо.
— Я заслужила это, — сказала она. — Я заслужила намного больше этого.
— Тебе было больно?
— Это не имеет значения. Ничто не имеет значения за исключением того, что ты веришь мне. Ты ведь веришь мне?
Он кивнул.
— Да, верю, правда, верю.
Он притянул ее к себе, обнимая и кладя свой подбородок ей на макушку. Она услышала знакомый запах мыла, и холодного ночного воздуха, оставшегося на его одежде.
— Пока ты действительно думаешь, что есть противоядие…
Она подняла подбородок и решительно посмотрела на него. — Я должна.
— Я знаю.
— Гарри, я…
Но она не смогла найти слов, которые бы выразили то, что она хотела сказать, важность и серьезность того, как сильно она любила его. Она положила руки на его плечи, притянула его к себе и поцеловала — сначала робко, так как она редко первой делала это, обычно она ждала, чтобы он поцеловал её — и затем с большей настойчивостью, она приподнялась на носках, чтобы быть как можно ближе к нему. Она чувствовала, что его руки спустились к ее талии, и затем он поднял ее и посадил на стол, он целовал ее так яростно, что это почти причиняло боль. Она была немного удивлена — она привыкла к нежным поцелуям, Гарри делал это с почти застенчивой мягкостью; она думала, это вид болезненной страсти — но нет, очевидно, нет. Она была довольна, что села, потому что кости в ее коленях, казалось, превратились в масло. Она чувствовала, что он подталкивал ее, пока она почти не легла на стол, чувствуя, как его руки стали расстёгивать пуговицы на её жакете — она обвила ногами его талию, притягивая его ещё ближе и…
Бах!
Эрмиона стремительно подпрыгнула, от шума чего-то взорвавшегося и разбившегося вдребезги прямо возле стола.
— Что это было? — выдохнула она в плечо Гарри. — Это было что-то… связанное с тем, что ты магид?
Она почувствовала мягкий смех Гарри.
— Не думаю, — сказал он, опираясь на локти и смотря на неё сверху вниз. — Ты разбила пресс-папье.
— О, — сказала Эрмиона, порозовев. — Мне кажется, что я чересчур возбудилась. Прости.
Гарри покраснел. В этом было различие между ним и Драко, думала Эрмиона, не с сожалением, а с интересом. Драко бы не покраснел.
— Это даже не было моим первым достижением, — сказал Гарри.
— Это точно, — ответила Эрмиона. Она потянулась и мягко сняла его очки, осторожно кладя их на край стола. Она обняла его за шею и притянула к себе. — Тогда может, посмотрим на твоё лучшее достижение, а?
**************
Нарцисса закрыла дверь библиотеки и подошла к родителям Рона и Джинни, которые все это время смотрели на нее с вежливым любопытством.
206 
