39 
– Я не хочу говорить об этом.
Макс встал в дверном проеме, не давая ей выйти из комнаты.
– Боюсь, тебе придется объяснить мне много чего, прежде чем я оставлю тебя в покое. Тиа, я заслуживаю услышать правду. Я всегда старался быть откровенным с тобой.
Она отвернулась, сгорая от стыда.
– Да ради всего святого, я просто хотела тебя… Понятно? – воскликнула Тиа.
– То, что ты хотела меня, понятно, но то, что ты ушла от меня, нет, – сухо бросил он. – Ты поступила несправедливо, не поделившись со мной своими тревогами. Я не могу описать, что я пережил за эти месяцы, сходя с ума от беспокойства. В прессе писали, что ты бросила меня, потому что я обманом отобрал у тебя наследство, и журналисты не упустили шанса повеселиться, сравнивая твою монастырскую жизнь и мою разгульную.
– Я ничего не знала! – ужаснулась Тиа. – Я почти не читаю газет и стараюсь держаться в тени.
– Но это всего лишь значит, что ты живешь здесь во лжи, – осуждающе бросил Макс.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Чем бы ты тут ни занималась, ты по-прежнему очень богатая наследница и моя жена. Ты не можешь убежать от себя. Это твоя жизнь и моя тоже.
Тиа хотела что-то сказать, но услышала с улицы сердитый собачий лай.
– Я забыла о Тедди! Я выпустила его погулять.
Она бросилась к двери, и через секунду в комнату забежал маленький терьер. Сначала он застыл, увидев неожиданного гостя, а потом подошел к Максу и понюхал его брюки.
– Похоже, после того как мы расстались, ты встретил кого-то похуже, чем я? – Макс неуверенно потянулся к псу и потрепал его за уши, и тот даже не зарычал.
– Он уже не такой дикий. Я регулярно выгуливаю его. – Тиа взволнованно мерила шагами комнату, не спуская глаз с мужа. – Макс, что же нам делать дальше?
– Ты хочешь, чтобы я зачитал список требований? – поинтересовался он. – Я хочу, чтобы ты вернулась домой, чтобы я мог поближе узнать свою дочь.
– Но поместье Эндрю – не мой дом, – парировала Тиа.
– Хоть я и платил зарплату твоему персоналу на протяжении последних девяти месяцев, по закону поместье принадлежит тебе, пока ты не решишь продать его или избавиться от него каким-нибудь другим путем. Правда, согласно завещанию Эндрю хотел, чтобы эта недвижимость осталась в семье, – напомнил ей Макс.
– Ты платил зарплату персоналу? – ахнула Тиа.
– Ну кто-то же должен был взять ответственность за них, – ледяным тоном ответил Макс. – На твоего дедушку работало много людей. Думаю, со временем тебе захочется сократить количество домашнего персонала до более разумных границ.
– Господи, я совсем не думала об этом.
– Конечно. У тебя ведь раньше никогда не было прислуги, но теперь она у тебя есть, и ты должна заботиться об этих людях. К тому же существует ряд вопросов, ждущих решений, которые я не мог принять, потому что не являюсь законным владельцем поместья.
– Макс, прости. Мне не следовало быть такой легкомысленной, – покраснела Тиа.
– Если говорить о хороших новостях, то «Грейсон индастриз», как никогда, процветает, и в этом году тебя ждут астрономические прибыли, потому что я очень хорошо поработал, – с иронией продолжил Макс.
– Но меня не волнуют эти прибыли, – возразила Тиа, тяжело опустившись в кресло. Ей стало стыдно, что она была настолько эгоистичной, что взвалила на плечи мужа дополнительные обязанности.
Макс присел перед ней на корточки, и его глаза метали молнии.
– Зато они волнуют меня и тысячи сотрудников компании. – От него снова повеяло ледяным холодом. – А компания целиком и полностью принадлежит тебе. Я могу руководить ею, могу принимать какие-то решения, но в конечном итоге вся прибыль идет тебе, а не мне.
Тиа отшатнулась, увидев перекошенное от злости лицо мужа.
– Но Эндрю хотел не этого.
Макс сказал какое-то длинное ругательство на итальянском.
– Мне плевать, чего хотел Эндрю. Я возьму только зарплату и премиальные, как мы и договаривались в самом начале, когда я только стал директором компании. Я не буду жить за счет своей жены или своей бывшей жены… или кем ты там собираешься стать.
Тиа видела, что нервы ее мужа на пределе, но ее удивило отрицательное отношение Макса к деньгам семейства Грейсон.
– Так чего же ты хочешь, Макс? Ты так и не сказал мне.
Он поднялся на ноги и, нависнув над Тиа, подумал о том, чего хотел на самом деле.
– Я хочу, чтобы ты распустила волосы и разделась. Я хочу секса. Прошло целых девять месяцев, а я не привык воздерживаться так долго.
39 
