121 
— Нет! — ахнула Джорджи.
Пол оперся локтями о колени и низко опустил голову.
— Боль, которую я испытал, узнав о ее смерти, была почти невыносимой. Ты не понимала, что она ушла навсегда, и все время плакала. Я не мог тебя утешить. У меня едва хватало сил накормить тебя. Она так сильно любила нас и очень расстроилась бы, узнав, как я слаб. — Он потер лицо ладонями. — Я перестал ходить на пробы. Не мог снова пережить эту боль. И пообещал себе, что никогда не буду любить другого человека так сильно, как любил ее.
У Джорджи мучительно сжалось сердце. Легкие не пропускали воздух. Она задыхалась.
— И ты сдержал обещание, — прошептала она.
Он поднял на нее глаза, полные слез.
— Нет. Не сдержал, и смотри, куда это нас привело.
До Джорджи не сразу дошел истинный смысл его слов.
— Так это я? Ты так сильно любишь меня?!
— Ты удивлена? — горько усмехнулся Пол.
— Я… в это трудно поверить.
Он ногой отбросил разбитую камеру.
— Полагаю, я тогда действительно хороший актер.
— Но… почему? Почему ты был так холоден, так…
— Потому что нужно было держаться, — свирепо прошептал он. — Ради нас. Я не мог позволить себе расклеиться.
— Все эти годы? Но она так давно умерла.
— Отчужденность вошла в привычку. Стала безопасным местом, где можно спокойно существовать.
Впервые на ее памяти он выглядел старше своих лет.
— Иногда ты так похожа на нее. Твой смех. Твоя доброта. Но ты более практична, чем она, и не так наивна.
— В этом я больше похожу на тебя.
— Ты такая, какая есть, и именно за это я тебя люблю. Всегда любил.
— Но я никогда не чувствовала себя… слишком любимой.
— Знаю, и я не… не мог понять, как это изменить, поэтому делал все, чтобы твоя карьера была успешной. Но постоянно сознавал, что этого недостаточно. Совсем недостаточно.
Жалость росла в ее душе вместе с грустью. Как же много он ей недодал! Несомненно, ее мать, женщина, которую описывал Пол, совсем не хотела видеть его таким.
Он снял очки. Потер переносицу.
— Когда я видел, что творилось с тобой после ухода Ланса и как ты страдала, я был готов его убить. Но сам не сумел тебя утешить. Наверное, из-за этого ты вышла за Брэма. Я не могу забыть прошлое, но если ты любишь его, попытаюсь…
Джорджи едва не запротестовала, однако вовремя прикусила язык.
— Пап, я понимаю, что обидела тебя, сказав, что сама займусь своей карьерой. Но я хотела, чтобы ты просто… был моим отцом.
— Ты ясно дала это понять. — Сейчас он выглядел скорее встревоженным, чем оскорбленным. — Но у меня в связи с этим возникла проблема. Слишком хорошо я знаю этот город. Может, я эгоист или зря беспокоюсь, однако не верю, что кто-то еще поставит твои интересы выше своих.
В отличие от него. Он всегда прежде всего заботился о ней, даже если результаты оказывались не совсем удовлетворительными.
— Пожалуйста, доверься мне, — мягко попросила она. — Я всегда готова узнать твое мнение. Но окончательное решение — верное или неверное — будет моим.
Отец нерешительно кивнул.
— Полагаю, давно пора, — вздохнул он и, нагнувшись, подобрал разбитую камеру.
— Прости. Не сдержался. Я куплю тебе другую.
— Ничего страшного. У меня есть запасная.
Оба замолчали. Обоим было неловко. Но они знали, что самое трудное позади.
— Джорджи… не знаю, как это случилось, но, похоже… — Он повертел пустой корпус камеры. — Появилась весьма слабая… очень слабая возможность того, что я… могу возобновить свою карьеру.
Он рассказал о визите Лоры, о ее настойчивом желании стать его агентом, об уроках актерского мастерства, которые стал посещать. Он казался пристыженным и немного сбитым с толку.
— Я и забыл, как люблю свою работу! Чувствую, что наконец делаю то, чем стоило заниматься все это время. Словно… вернулся домой.
— Не знаю, что сказать. Это чудесно. Я потрясена! — Джорджи коснулась отцовской руки: — Ты блестяще читал в ту ночь роль отца Дэнни. А я ничего тебе не сказала. Но искренне восхищалась. Когда у тебя проба? Я хочу знать все!
Он кратко изложил содержание сценария, описал персонаж, и Джорджи показалось, что она видит человека, начинающего ломать эмоциональные оковы, в которых оказался по собственной воле.
Разговор зашел о Лоре.
— Я не могу винить ее за то, что она ненавидит меня, — виновато пробормотала Джорджи. — Может, мне не следовало делать этого, но я хотела начать все сначала и не видела другого выхода.
121 
